Икар

Валерий Холодов, нижегородец, сотрудник отдела оперативного контроля Автозаводской налоговой инспекции. С 1985 года начал заниматься дельтапланеризмом. В 1988-м во время полета получил травму позвоночника, но свое увлечение не оставил.
Несмотря на костыли, продолжал летать.
Более того, поступил в университет, получил новую интересную работу, воспитывает сына. В День независимости с флагом России парил на своем дельталете над площадью Минина, и ему салютовал Нижний Новгород

Валерий, сейчас так мало пишут о людях, которые возвращаются в увлечениеотнявшее здоровье. Это факт редкий. Почему вы не бросили небо?
- Так ведь человек как живет? Без воды может три дня, без пищи – пару недель. А вот без впечатлений – ни секунды, ни мгновения.
Именно эти-то впечатления и надо собиратьпринимать, чувствовать и благодарить за них Создателя. Кажется, это по Гурджиеву и Успенскому. Читал у них где-то.
- Но впечатления впечатлениям рознь.
Важно, чтобы жизнеутверждающие мотивы главенствовали над болезненными - над теми, что напоминают о рухнувших надеждах.
- А ничего особо у меня и не рухнуло. Перенесенное отчаяние закалило. Помогло понять истинные ценности, когда на пути посчастливилось встретить Удачу.
- Но Удача идет лишь к тем, кто ее заслужил. Так вот и давайте все по порядку.
Может быть, кому-то поможет ваш жизненный опыт. Родился, учился, служил…
- Я из рабочего поселка. Родился в Сормове, потом переехал на Автозавод. После восьмого класса - авиационный техникум имени
Баранова. Служил в армии в Монгольской Народной Республике, в местечке Чойбалсан.–
2,5 тыс.км от Улан-Батора.
- С одной стороны город, с другой пески - до горизонта. Для городского мальчишки, наверно, убийственный ландшафт.
- Жизнь в армии вообще – особый ландшафт. Это колоссальный опыт для становления мужчины. Поэтому после демобилизации я пришел на авиационный завод как полноправный член коллектива. Начинал в конструкторском бюро чертежником, потом стал инженером-конструктором. К тому времени уже закончил три с половиной курса радиофизического факультета Нижегородского университета имени Лобачевского.
- А дельтаплан? Когда настигла эта любовь?
- Почти сразу, как появился на заводе. Както к нам приехали ребята из МАИ – Московского авиационного института и сразу вопрос:
«Ты в заводском спортклубе «Сокол» занимаешься?» Так я узнал, что при нашем авиазаводе есть дельтаклуб.
- Что это было, шанс отличиться? Доказать, что и ты не лыком шит.
- Еще какой шанс! А потом затянуло, уже никому ничего не хотелось доказывать. Хотелось лишь получать и получать впечатления.
Они в самом деле очень яркие, красивые. Закат, облака, горизонты, ночные огни… С земли такого не увидишь.
- Но ведь любое серьезное дело процентов на девяносто состоит не из впечатлений, а из жестких, порой, нудных обязанностей.
- На девяносто – это, пожалуй, чересчур.
Летные, клубные занятия в самом деле состоят из ряда дисциплин: купольная акробатикапрыжки с парашютом для начинающих… У нас было отдельное четырехэтажное здание на Чаадаева. К сожалению, сейчас его забрали:
наш авиационный сбросил с баланса все, что не имело прямого отношения к производству.
- И все-таки поясни, что такое дельтаплан? Как звучит сама формулировка?
- Это сверхлегкое безмоторное воздушное судно - крыло, с несущим силовым каркасом и системой подвески пилота. Имеет формусхожую с буквой «дельта». Управляется смещением центра тяжести из-за перемещения пилота.
- Это если бы для наклона самолета влево всем пассажирам надо было бы перебежать на левую сторону салона.
- Примерно так, - улыбается Валерий…
- …Мы с вами очень долго молчим. Вы ждете, что я сама спрошу о травме?
- Ну, о травме, так о травме. 23 апреля 1988 года во время полета мой дельтаплан потерял скорость и воткнулся в склон. Сам виноват: хотел набрать побольше вешек – выше взлететь. Там, в Кузнечихе, где мы леталиесть провал воздушный. Высота получилась небольшая, я не успел даже перевернуться - землю встретить ногами, как положено по правилам. Сознания не терял, почувствовал лишь тупую боль. Подумал сразу о матчасти:
развалил дельтаплан! Трубы поломаны, парус разорван. Он клубный, «Тайфун» называется.
Мы сами его шили. Такая потеря!
- Такая потеря?! Валера, о чем вы говорите? Вы «сломались» – вот потеря! На тренировках обычно дежурит доктор?
- Постоянно. Валера Васин, один из нашихдельтапланерист. Он первым подбежал. Не разрешил ребятам меня трогать, перетаскивать. Чуть поровнее только положили до приезда «скорой».
- А случаи со смертельным исходом в нашей области бывают?
- В 2011 году двое разбились. Наши парнилетели утром из Козино в Богородск.
- Кто вас «собрал»?
- Доктор Фраерман и доктор Каюмов из ГИТО. Полгода реабилитации в институте травматологии и ортопедии. И я начал заниматься на спорттренажере - качелях Юлина.
Их разработчик – учитель физкультуры из Дзержинска Юрий Алексеевич Юлин. Там без нагрузки на позвоночник оттягиваешься сверху. Если с умом заниматься, можно добиться стойкой реабилитации при травмахгрыжах позвоночника.
- Вы – собиратель впечатлений. Не рассердитесь, если опять вернусь в те дни?
Скажите, что испытывает человек, осознавший такое случившееся?
- Всей тяжести последствий сразу не осознаешь. Только спустя месяцы, а то и год - другой начинаешь понимать. …Понимать, что это навсегда. И что дело не столько в том, что надо физически реабилитироваться. Нужно настраиваться на жизнь в травме!
- Вас поддерживали друзья, любимая женщина.
- Очень поддерживали. Поэтому уже через год после того, как сломался, в ту же дату 23 апреля я на больших костылях снова был с ребятами. В этот день я с трудом, но выехал в Богородск на дельтадром. И продолжил занятия в том же ключе. Только уже не на дельтаплане, а на дельталете: с двигателем, с винтом, по-самолетному: с площадок. Еще через год в 1989-м уехал в Богородск облетывать новые машины.
- А чем дельталет отличается от дельтаплана?
- Дельтаплан взлетает, когда бежишь с горы или когда тебя разгоняют на буксире.
Дельталет – это дельтаплан с силовой установкой (мотодельтаплан), который взлетает и приземляется на собственном шасси.
Одно- или двухместное воздушное судно с крылом дельтаобразной формы. Управляешь им не за руль – как машиной, и не ногами, и не штурвалом по-самолетному. А за конструкцию, по форме напоминающую трапецию, за нее и держишься. К себе поворачиваешь – набираешь скорость и снижаешься, от себя – замедляешься и взмываешь вверх. Ход еще регулируется двигателем. Садишься в модуль – это такая тачка! Если она двухместная, то чуть выше за тобой или рядом садится штурман. Заводишь двигатель, прогреваешь.
И с помощью толкающего винта, пробежав на собственных колесах с полсотни метроввзлетаешь. Трапецию - плавно от себя (в самолете, кстати – наоборот) и начинаешь набирать скорость и безопасную для полета высоту. Чем меньше высота, тем опаснее. При 200 метрах над землей уже можешь маневрировать и при отказе двигателя нетрудно спланировать без травм.
- Ну вот и виртуально полетали. Слава Богу, сели благополучно. У вас, мой пилот, есть спортивный разряд по дельтапланеризму?
- Второй разряд. Это около 80 часов самостоятельного налета. Для сверхлегкой авиации это нормально.
- А самостоятельно научиться летать можно?
- Сообщество летное против такого подхода, но некоторые пытаются сами. Нормальное управление почти рефлекторное, а в начале летного опыта состояние пилота близко к ступору. Необходимость контролировать кучу неосвоенных и взаимно влияющих (и не всегда логично) параметров и при этом не иметь права на ошибку - задачка непростая. Потратиться на инструктора или рискнуть - как минимум своим аппаратом - выбирать вам.
- А то бы на дачу, на пляж, над шоссе с пробками…
- Скорее всего, вас ждет разочарование.
Не то, чтобы это было совсем невозможно. Но мало кого устроит условие «никакой гарантии на возможность вылета». А именно так обстоит дело. Точнее «почти никогда днем» и «только иногда вечером или утром». Полет в глухие места чреват еще и проблемами в случае поломки или вынужденной эвакуации.
- Ну вот, не дал расправить мне крылья.
Тогда вернемся «на маршрут». Итак, вы отправились облетывать новые машины.
- «Тайфун», на котором я воткнулся в горумы восстановили. А потом стали разрабатывать другой аппарат «Экспресс», 2-местный.
Решили сделать такой, на котором поменьше было бы травм. Ведь когда человек взлетаету него глаза в пять копеек. А на «Экспрессе» можно было летать с инструктором, учиться по-настоящему. И первый в жизни самостоятельный вылет у меня был именно после травмы – в 1998 году.
- Пытаюсь сформулировать: позыв вернуться не просто в опасную для жизниа перебившую судьбу ситуацию – это клин клином?
- Думаю, все очень просто. Я ничего другого не умел. А здесь мне все знакомо. И тут меня поддерживали, понимаете? Не смотрели как на инвалида.«Ты готов к полету. Ты же учился. Все знаешь!» Что мне оставалось со сломанным позвоночником? Шить тапки? Я шил! Такие знаете, носы – коты с опушкой.
Много, между прочем, пошил – тысячи пар.
- Но ведь вы в это же время и крылья шили, Валера.
- Это правда. В 2003-м я стал шить паруса для дельталетов. За время работы в дельталетном звене сшил 7 крыльев. Крыло это внушительный кусок ткани - 17-19 квадратных метров, скроенный точно по лекалу. Ошибка в размерах допускается в 3 мм, не больше.
Чтоб летательный аппарат был устойчивыйхорошо шел, нужно четко соблюдать круткупрофиль. Материал тоже не простой - лавсановый дакрон, армированная ткань.
- На чем же шьют такое чудо?
- Для изготовления изделия нужна серьезная швейная машина с хорошим «вылетом».
Первая у нас была чехословацкая «Миневра».
Мы ее с командиром Валерой Воробьевым купили старенькую у какого-то парня из гаража.
Очистили, смазали, запустили, подстроились.
Я под нее - а она под меня.
- Но ведь это огромная ответственность - сшить безопасное для себя и товарищей крыло. Мне казалось, этим занимается компьютер.
- Многие нащи дельталеты - это ручная штучная работа. Дельталеты наши назывались «Экспресс». Они именно нижегородской постройки. Проектировались у нас Дементьевым и Воробьевым. И строились нами. В то время это была одна из лучших воздушных «тачек» российской сборки.
Лариса БУГРОВА
Продолжение в следующем номере