Линия судьбы

Павел Гюльтяй

Медленно, бесшумно катится инвалидная коляска по тихой асфальтированной улочке Кооперативной в курортном местечке Майори на Рижском взморье.
Весна. Май. Солнце. На стройных тополях, на кудрявых кленах, на приземистых кустистых акациях радостно шепчется молодая листва. Скоро зацветут яблони, сирень. А ранняя гостья весны — черемуха уже вся в белой кипени. На деревьях ведут оживленный разговор невидимые разноголосые птицы.
По дороге бродят сизокрылые голуби. И воркуют, воркуют...
Весна. Обновление. Радость.
...Медленно движется по асфальту коляска, чуть слышно поскрипывает рукоятка, мягко шуршит резина колес.
Пахнет морем, молодой зеленью, ароматами ранних цветов. Хорошо, легко дышать...
Куда направить коляску? Можно проехать по центральной улице, по шоссе. Оно вьется в соседстве с электричкой от самой Риги и дальше на Кемери, среди непрерывной ленты утопающих в зелени дач, домов отдыха, санаториев.
Можно заехать в кафе «Лето», спросить — да, да, спросить — и выпить чашку черного кофе. Или въехать вон на тот пригорок, к самому пляжу, к морю, полюбоваться прибоем, послушать — именно послушать—рокот волны, пугливые крики чаек, посмотреть их то плавный, то стремительный лет. Можно...
Многое можно, доступно Савватию Дудину теперь...
Нет, прежде всего он хочет поговорить со своими давними друзьями из дома отдыха «Майори». Вот он, совсем рядом.
Дудин не раз отдыхал в «Майори» и всегда будет с благодарностью вспоминать радушие, с которым его встречали, обслуживали и провожали. И теперь, когда правительство Латвийской Республики выделило ему здесь же на Кооперативной улочке дачу, работники дома отдыха вот уже два года помогают ему устроиться с питанием. И не только... Многое, очень многое делают для него эти душевные люди. Непринужденно, участливо...
Первой увидела из окна коляску Дудина бухгалтер дома отдыха Нина Вакар.
— Девушки, сезон открыт! Дядя Саша приехал,— с улыбкой говорит она подругам и приветливо машет Дудину рукой в открытое окно.
Дудин подрулил к окошку, остановил коляску, кивает головой, улыбается. Всегда печальные карие глаза оживлены, незнакомо блестят, смеются. Волнистые волосы аккуратно уложены, на лацкане отутюженного светло-серого пиджака золотится орден.
— Посмотрите, девчата, сегодня у дяди Саши какой-то особый, праздничный вид.
— Верно, будто помолодел.
Девушки сгрудились у окна, «разговаривают» с дядей Сашей мимикой, жестами, а Нина склонилась над листом бумаги, пишет:
«Здравствуйте, дядя Саша! С приездом. Как себя чувствуете?»
Нина отстранила подруг и тянет в окошко листок дяде Саше. Но тот отрицательно покачивает головой, откидывает со лба упавшую прядь тронутых сединой каштановых волос, чему-то загадочно улыбается.
И вдруг:
— Здравствуйте, Нина!
Бумажный листок дрогнул в руке, вырвался и затрепетал, опускаясь на землю. Нина оглядывается. Кто поздоровался, назвал ее имя глуховатым, надтреснутым голосом?..
В коляске по-прежнему улыбчивый... дядя Саша. Нина видит, как шевелятся его губы.
— Это я сказал. Выйдите, Ниночка. Мне еще трудно громко говорить.

Молодая женщина чувствует, как по спине пробегает холодок. Немой заговорил, а она онемела...
— Что с вами, Нина?
Нина отпрянула от окна.
— Девушки! Чудо! Дядя Саша... заговорил! Следом за Ниной на улицу высыпали все, кто был в комнате. Глядя на них, к коляске Дудина бежали и другие работники дома отдыха.
Останавливались и вмешивались в растущую толпу прохожие.
— Что случилось?
— Дядя Саша!
— Что с дядей Сашей? Его знали здесь все.
— Он — говорит! Послушайте.
— Не может быть!
— И слышит.
От дяди Саши наперебой требовали, чтобы он немедленно тут же рассказал... Все, все.
Дудин растерянно улыбался. Он не мог удовлетворить их желание. Врачи запретили ему много говорить в эти первые дни. Пусть укрепятся голосовые связки. И сам он чувствовал, как гаснет голос в конце длинной фразы, и уже с трудом произносил следующую.
А толпа все росла, и никто не уходил. Все ждали рассказа, как и что... Люди хотели сами, своими ушами, услышать голос дяди Саши. И ему приходилось отвечать на новые и новые приветствия:
«Здравствуйте».
Словно на выручку дяде Саше, подбежала девушка-почтальон и вручила ему свежий номер «Советской Латвии». На третьей странице газеты была напечатана подвальная статья под крупным заголовком: «Человек заговорил». И портрет смеющегося дяди Саши, с орденом Отечественной войны на груди.
Сумка девушки-почтальона опустела в один миг.
— Хорошо, что подписные успела разнести,— говорила она, смеясь,— а то бы и их отобрали.
Несколько экземпляров свежей газеты переходили из рук в руки. Кое-кто, в тесном окружении, читал статью вслух.
— Чудеса.
— Все правильно, что здесь написано?
— Так и было? — спрашивали дядю Сашу.
— В основном...— На лице Дудина обозначилась улыбка. Он читал эту статью вчера вечером в Риге, еще в рукописи.— Вы меня дядей Сашей зовете, а в газете я — Савватий. Но ошибки нет.— И он попытался даже шутить над двумя своими именами и над попом, который по святцам окрестил его Савватием. Но он в святые не метит.
Люди вокруг громко смеялись. И Дудин тоже смеялся. И смех у него получился — первый смех за девятнадцать лет.
Он видел — все, знакомые и незнакомые люди, радовались за него. И если у некоторых на глазах были слезы, то это уже не те слезы, что раньше всегда тревожили, расстраивали, ранили его.
Возбуждение не утихало. Люди удивлялись, восторгались, спорили.
— Почти двадцать лет молчать и не слышать!
— И оставаться человеком!
— И еще каким!
— Не пьет, не курит... Другой бы...
— Характер.
— Глухонемых немало.
— Когда от рождения — другое дело, а тут...
— Дочку-то все ж таки разыскал. Добился.
— А медицина подкачала. Можно сказать — сам...
— Ну, это вы напрасно. Медицина свое делала.
— Глядишь, и на ноги поставит.
— А что — в наше время...
Дудин как бы новыми глазами смотрел на тех, кто бескорыстно помогал ему жить в ожидании радости, как лучшую в мире музыку, слушал их голоса.
Вот стоит и держится за борт коляски хрупкая на вид молодая женщина. Это Мария Савчук. У нее семья — двое детей. И все же, все же она всегда, в любую нужную минуту, приходила на помощь Савватию Дудину... Если нездоров — приносила обед, подавала лекарства, убирала в квартире, стирала белье.
Делала она все это так непринужденно, что и благодарить неудобно. Ее муж, Николай, был частым «собеседником» Дудина в минуты одиночества. И тоже многое делал для дяди Саши.
Зоя Воронкова. Ее муж — тоже Николай. Рая Жданова. Дядя Карлис. Сердечные люди. Словно родные. Обнять бы их всех...
Вопросы, вопросы, вопросы... Дудин устал. Слегка кружится голова.
— Савватий Ипполитович, — Нина Вакар впервые назвала Дудина настоящим полным именем, — вам надо отдохнуть. Хотите в наш черемуховый садик?
— Там сейчас такой воздух! Ну, прямо медовый... — подхватила Маша Савчук.
— А калитку на замок, чтобы... пчелы не мешали, — прищурил добрейшие глаза дядя Карлис, и все поняли, каких «пчел» он имеет в виду.
— Я, пожалуй, домой... — нерешительно говорит Дудин.
— Нет, нет — погостите у нас, в нашем садике очень хорошо, — убеждает Нина Вакар. И все дружно поддерживают ее.
Подхваченная добрым десятком рук коляска больше по воздуху, чем по земле перекочевывает в тихий черемуховый садик. Принесена и заботливо положена за спину большая пуховая подушка. На столике в стеклянной вазе прикрыта салфеткой выпечка повара-кудесницы Натальи Николаевны. В стакане — холодный черный кофе, любимый напиток Дудина.
Хорошо дышать чистым, ну прямо «медовым» воздухом и слушать, слушать, слушать озвученный мир. Время от времени громыхнет на линии, предупредительно крикнет и умчится вдаль электропоезд... Невдалеке размеренно плещется и словно о чем-то вздыхает море... Нескончаемо поют задушевно-радостную песню весны пернатые жизнелюбы...
Какое множество красок, тончайших оттенков в звуках жизни. А какое счастье уметь выражать свои желания и чувства словами. Живыми, звучащими словами.
Хорошо!..
— Здравствуйте, люди! Здравствуй, мир! —негромко произносит Дудин и радуется, слушая свой глуховатый, еще неокрепший голос.
Человек в коляске удовлетворенно прикрывает глаза и погружается в полусон, возвращаясь к последним беззвучным годам своей жизни.

Пришла пора выборовУважаемые читатели газеты «Здравствуйте, люди!». Вы уже знаете, что в декабре этого года будут проходить выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания шестого созыва. И уже сейчас избирательная комиссия Нижегородской области готовится «полным ходом» к этим важным для нашей страны выборам.
В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Государственную Думу избирается 450 депутатов сроком на 5 лет. Депутаты избираются по федеральному избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных в списки.

Уважаемые читатели газеты «Здравствуйте, люди!». Вы уже знаете, что в декабре этого года будут проходить выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания шестого созыва. И уже сейчас избирательная комиссия Нижегородской области готовится «полным ходом» к этим важным для нашей страны выборам.
В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Государственную Думу избирается 450 депутатов сроком на 5 лет. Депутаты избираются по федеральному избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных в списки.